В последние годы было научно доказано, что при современном уровне численности тихоокеанских лососей их вылов в объеме 20-25 тыс. тонн не сказывается на величине береговых уловов и заполнении нерестилищ. Более того, такое изъятие вообще неощутимо для берегового промысла и воспроизводства. Это обстоятельство перечеркивает все аргументы противников дрифтерного лова, утверждающих, что дрифтеры наносят ущерб береговому промыслу, ибо как можно ощутить ущерб от того, что по определению неощутимо?
Что такое дрифтерный лов? Он ведется на расстоянии не менее 12 миль от берега, а как правило, еще дальше. Поэтому перекрывания предустьевых участков нерестовых рек или подходов к ставным неводам не происходит. Каждое из 16 судов, которые участвуют в программе научного обеспечения промысла тихо океанских лососей в исключительной экономической зоне России, выставляет от 6 до 8 порядков сетей. Длина порядка 4 км. Расстояние между порядками 2-4 км. Суммарная длина всех выставляемых сетей колеблется от 384 до 512 км. Сети таким образом перекрывают менее 10 процентов миграционного фронта. Высота сетей - 9 метров. Они выставляются вечером и начинают выбираться утром, облавливая наиболее плотные концентрации лососей, поднимающихся ночью к поверхности. Однако днем рыба опускается на глубину до 40 метров, уходя из зоны облова. Сети стоят 8-12 часов, после чего производится их выборка, при которой перекрывание движения лососей с каждым часом сокращается. Учитывая эти обстоятельства, говорить о "стене смерти" нет оснований, поскольку нет стены.
То же самое можно сказать и о судьбе морских млекопитающих. Наибольшие концентрации их находятся в 5-мильной прибрежной зоне. Дрифтерные же суда работают в районах, где морские звери держатся крайне разреженно, и уже в силу этого обстоятельства нельзя говорить о сколь-нибудь значительном воздействии на них дрифтерного лова. Кроме того, в условиях отсутствия зверобойного промысла численность морских зверей в настоящее время так велика, что они съедают лососей столько же, сколько его изымает промысел.
Десятилетия ведения дрифтерного промысла не сказались и на численности морских птиц. Их изобилие уже само по себе говорит об этом. Более того, дрифтерный промысел улучшил их обеспеченность кормами, так как они отъедаются на отходах от разделки рыбы.
Таким образом, представления о нарушениях правил рыболовства судами-дрифтероловами существенно преувеличены. Да и суда находятся под сильным контролем. Так, в 2008 году в среднем за период промысла на одно судно приходилось 15 проверок. В таких условиях браконьерство и другие противозаконные действия в море практически исключены.
Уловы лососей в последнее десятилетие практически повсеместно на Дальнем Востоке небывало высоки. Поэтому камчатским рыбакам голод из-за отсутствия рыбы не грозит. Вопреки тому, что пишут противники дрифтерного лова. Не грозит он, в частности, и жителям Карагинского района, о котором особо пекутся средства массовой информации. Так, в Карагинской подзоне в 2008 году, неурожайном на горбушу, было добыто 17,3 тыс. тонн лососей, тогда как в недавние 2002 и 2004 годы добывалось соответственно 8,9 и 8,2 тыс. тонн.
Цели, которые ставят противники дрифтерного лова перед общественностью, наукой и рыбаками, не представляются правильными. Так, они призывают спасать лосося. Однако подобная задача просто дезориентирует. На деле лососи в спасении не нуждаются, поскольку их в последние 10-15 лет стало небывало много. Уловы даже превысили исторический максимум. Лосося в настоящее время нужно не спасать, а ловить. Пока природа посылает нам его в изобилии, нужно вырабатывать из него качественную продукцию и, наконец, в обилии доставлять его на рынок. К сожалению, на рынках Москвы дальневосточные лососи, несмотря на высокие уловы 2008 года, крайне редки.
Нельзя согласиться с предложениями камчадалов о прекращении японского дрифтерного промысла. Этот промысел существует в рамках многолетнего плодотворного двухстороннего сотрудничества, согласно которому Россия получает квоты в зоне Японии. Существующий же японский промысел лососей невелик по объему и суммарно с российским изъятием не выходит за пределы объема в 20-25 тыс. тонн, являющегося безопасной величиной.
Японцы добывают нашего лосося на компенсационной основе, обеспечивая в числе прочего оборудованием российские рыбоводные заводы. Дело это исключительно выгодное для России. Именно благодаря внедрению японских биотехнологий и использованию японского оборудования мы резко повысили эффективность разведения кеты в Сахалинской области. Так, в 2008 году сахалинские заводы дали дополнительно (сверх традиционного фонового уровня) не менее 15 тыс. тонн кеты. Японцы же добыли в 2008 году в нашей зоне только 8273 тонны лососей (в т.ч. кеты 5487 тонн), т.е. почти в два раза меньше той прибавки, которую дало нам сотрудничество с ними. О каком же ущербе тут говорить?
В средствах массовой информации часто можно встретить следующее утверждение: "Крупномасштабный дрифтерный промысел запрещен во всем мире специальной резолюцией ООН". Однако при этом нигде не приводятся ни номер резолюции (вообще-то вопросам дрифтерного промысла посвящено несколько резолюций ООН), ни номер пункта, содержащего запрет, ни сама формулировка запрета. Впрочем, это естественно, поскольку резолюции ООН ничего не могут запретить, а могут только рекомендовать, и поэтому запрещающей резолюции просто нет на свете.
Тихоокеанские лососи - это федеральный ресурс, и управление их промыслом осуществляется на федеральном уровне. Осуществляется он в интересах всех субъектов, в том числе и Камчатки. Осуществляется профессионалами, компетентно представляющими вопрос во всех его аспектах. Таким образом, позиция камчатских рыбопромышленников и администраторов не всегда соответствует интересам не только Федерации, но и самой Камчатки.
Благодаря мониторингу подходов лососей в море посредством использования судов-дрифтероловов, контролирующих весь фронт миграции лососей от Чукотки до Южных Курил, российская рыбная промышленность владела уникальным инструментом управления лососевым промыслом, не имеющим мировых аналогов. Теперь мы лишены этого инструмента. Тем самым наша система управления отброшена на 15 лет назад. Вместо системы научного мониторинга мы получили дрифтерный промысел в чистом виде. Докритиковались.
